– А слуги? – поинтересовалась я.
– У меня только приходящая служанка, – ответил Лауринь. – Убирает в доме два раза в неделю. Стряпает кухарка из соседнего дома. Просто приносит еду, и все, если я дома. Но это, – он усмехнулся, – бывает нечасто.
Ясно, холостяцкое житье…
– Значит, этот кто-то как минимум знал, что, кроме Зибо, в доме никого нет.
– Может быть, – кивнул Лауринь. – Либо чересчур уж нагл. Следов на снегу достаточно, если я верно их разобрал, то Зибо открыл калитку, и какое-то время он и неизвестный стояли и разговаривали. Возможно, тот спросил о лошади, а Зибо ответил, что ее нет. Потом они пошли к конюшне.
– Видимо, неизвестный захотел удостовериться, что вороного там действительно нет, – кивнула я.
– Скорее всего, – согласился Лауринь. – И вот там-то и хватанул Зибо по голове. Зачем, ума не приложу.
– Видимо, чтобы не опознал… А потом что?
– Следы ведут к воротам, – ответил Лауринь. – Калитка была закрыта, но не заперта, снаружи этого не видно. Ну а на улице уже ничего не разобрать.
– Главное, во дворе следы остались, – сказала я. – Поехали, Лауринь, посмотрим. Может, что еще выясним. Соседей вы опрашивали?
– Конечно. Как водится, никто ничего не видел, – хмыкнул он. – Может, и правда. Утро, все чем-то да заняты.
– Неужели поблизости нет никакой старушки, что любит глядеть в окно, а потом сплетничать о соседях? – изогнула я бровь.
– Увы, – коротко ответил Лауринь. – Один из ближайших домов пустует, в двух других живут молодые семьи, им не до наблюдений за улицей. Если только слуги что-то заметили…
– Проверим. – Я заглянула в конюшню. Вороной вроде бы чувствовал себя неплохо. Я кивнула Аю на мерина: он не так приметен, как невозможной масти кобыла. – Тея!
– Да, госпожа?
– Пока не вернусь, никого на двор не пускать, – велела я. – Даже ворота не отпирай, пусть хоть тараном колотят. Если депеша от Его Величества, скажи, пусть под калитку просунут. Ясно?
– Да, госпожа… – Тея посмотрела на меня с испугом и бесшумно исчезла в доме.
– Аю, – сказала я девчонке, когда та подвела мне гнедого, и показала на вейрена. – Ту лошадь никому не отдавай. Ясно? Никому.
– Е‑авай! – сдвинула брови Аю. – Аю ошша е‑авай! И‑аму!
– Правильно, – кивнула я, садясь в седло.
– Вы полагаете, эта малышка сумеет что-то сделать? – иронически спросил Лауринь, следуя за мной. Его буланый успел уже обнюхать мерина и счел, видимо, подходящим знакомством.
– По крайней мере, она поднимет шум на всю улицу, – хмыкнула я и на всякий случай накинула на ворота и ограду пару заклятий – одно запирающее, второе сторожевое. Если кто начнет ломиться или попытается перелезть через забор, я узнаю. – А если вцепится кому-то в лицо, отдирать ее придется вместе со скальпом. Едем, Лауринь. По пути я расскажу вам кое-что занятное. Была, знаете ли, сегодня у папаши Власия, а он меня на интереснейшую мысль натолкнул…
Ехать пришлось недалеко, но на рассказ мне времени хватило.
– Флоссия, – негромко сказал Лауринь, когда я закончила. – Во что мы снова вляпались?
– В неприятности, разумеется, – усмехнулась я. – А все из-за вашего неуместного геройства!
Лауринь не нашелся что ответить.
Придется сегодня заняться установкой защиты. Как все это не вовремя!
Глава 11
Капля лжи
Дом, который снимал Лауринь, располагался в самом деле чрезвычайно удобно – для определенных целей, – но в нашем деле это стало, скорее, помехой. Участок слева пустовал: по словам капитана, год назад там случился пожар, а после этого хозяева так и не отстроились. Дом соседей справа прятался за высоченными деревьями, переплетающими ветви так плотно, что не видно было ограды. Соседи напротив тоже отгородились кто внушительным забором с устрашающего вида шипами поверху, кто живой изгородью изрядной высоты. Похоже, на Садовой ценили уединение… Собственно, за обилие деревьев эту улицу так и прозвали, она считалась самой зеленой в старой части Арастена. Красиво, конечно, и спокойно, только там, где соседи друг у друга на виду, и свидетелей всегда отыщется масса, а здесь… Как и сказал Лауринь, никто ничего не видел и не слышал.
Мы по второму кругу опросили соседских слуг – тщетно. Все занимались своими делами, а если учесть, что много прислуги тут держать было не принято (некоторые нанимали, скажем, одну кухарку на два дома), то ни у кого не было времени, чтобы праздно торчать за воротами. Крайне прискорбно…
Конечно, время от времени кто-то выглядывал на улицу: забрать у разносчика из лавки продукты или еще зачем, но ничего подозрительного опять-таки не заметил. Может, просто не приглядывался, а если и увидел мельком кого-то у ворот соседа, то принял за того же разносчика или за знакомого и не обратил внимания.
– Скверно, – сказала я, убедившись, что от соседей и прислуги проку никакого. Одна хорошенькая купчиха, правда, вроде бы слышала «ужасно зловещий голос, а потом страшный крик», но верить ей не приходилось: она жила слишком далеко от дома Лауриня, чтобы действительно суметь расслышать хоть что-то. – Ладно, идем, взглянем на следы… Кстати, вы сыскарей с собакой вызывали?
– Конечно, – хмуро ответил Лауринь. – Первым же делом. Собака след взяла, но потеряла на перекрестке. Там с того времени столько народу прошло…
Я только вздохнула. Что ж, посмотрим!
Насколько я могла судить, Лауринь не ошибся: бедолага Зибо и его неизвестный собеседник действительно какое-то время стояли и разговаривали, а потом пошли к конюшне, где сержант и получил по голове. Затем неизвестный, не особенно и таясь, вышел за ворота, прикрыл за собой калитку и был таков. След его мне удалось проследить чуть дальше, чем ищейке: видимо, дальше злоумышленник двигался или в карете, или верхами. Увы, магом он не был, в противном случае я бы его не потеряла!
Мы вернулись в конюшню. Добротное, прочное строение. Сейчас в нем находилось три лошади, не считая буланого чаррема. Одна принадлежала Зибо, еще двух я прежде не видела: еще один чаррем, на этот раз для разнообразия серый в яблоко, и игреневый тайен. (Очевидно, Лауринь питал ностальгическую привязанность к этой породе.) Обе были весьма недурны.
– Лошадьми занимался Зибо? – спросила я.
– Да, – кивнул Лауринь. – Постороннего конюха держать… чревато, а Зибо нужно было чем-то занять.
– Понимаю, у меня те же проблемы с прислугой, – хмыкнула я. – Выходит, он, скорее всего, был здесь, когда в ворота постучали. Корм задавал или лошадей чистил… Лауринь, почему вы собаку не держите?
Он пожал плечами.
– Хлопот много, – сказал он. – Иногда нужно самому домой пробраться без лишнего шума, а пес лаять начнет.
– Хорошо выученные псы на хозяев не лают, – вздохнула я. – Найти вам славного щеночка? У папаши Власия вроде были. Помните его собачек?
– Как же! – с чувством ответил Лауринь. Псы у папаши Власия были ростом до середины бедра взрослому мужчине и ласковым нравом по отношению к посторонним не отличались. Правда, внуки и правнуки Власия на здоровенных кобелях ездили верхом и совали им руки в пасти, а те только стоически терпели и отворачивались, но, повторюсь, на чужаков их терпение не распространялось. – Право, не стоит. Не желаете взглянуть на Зибо?
– А что на него смотреть? – пожала я плечами. – Вердикту мага-медика я доверяю, пытаться привести парня в чувство раньше заявленного срока не буду, еще, чего доброго, слабоумным останется. Вам это надо?
Судя по выражению лица Лауриня, такая перспектива его вовсе не радовала.
– Тогда… – начал он, но тут же прервался: – Не двигайтесь, Флоссия, сейчас…
По счастью, я вовремя подняла взгляд.
– Отставить! – От моего окрика Лауринь невольно отдернул руку, посмотрел недоуменно. Я добавила уже спокойнее: – Лауринь, вы что, забыли, я же вам говорила: никогда не смейте убивать пауков! Смахните, сдуйте, но убивать не вздумайте!
– Я помню только, что вы не любите паутину, – поджал губы Лауринь.
Я осторожно стряхнула паука со своего плеча на ладонь – тот поджал лапки и изображал мертвого. Видимо, спустился с потолочной балки… А что не в спячке – это понятно: в конюшне тепло, мушки какие-то вьются, паучку на обед довольно.
– Что в них проку? – спросил Лауринь, явно не разделяя моих теплых чувств. – Разве что мух ловят.
– Пауки, Лауринь, не простые букашки, это вам любой маг скажет… – Я дотронулась до паука. Тот перестал прикидываться и охотно перебрался на кончик моего пальца. – А с точки зрения мага судебного они – кладезь информации. Особенно пауки домовые, вот как этот. Ясно вам?
Лауринь скептически улыбнулся.
– Вы пауков боитесь, что ли? – недоуменно спросила я.
– Не люблю их, – ответил он.
